автор проекта «Филологические беседы с котом Тимофеем»
Э
Настроение и планы у меня менялись. Сначала была мысль писать об экономии языковых (речевых) усилий — одном из законов развития языка. Потом думала писать об «эх», точнее, об «Эх, жизнь моя жестянка», — о способах передачи негативных эмоций. Но потом, как говорят в одном великом фильме, «решили совместить».
Итак, экономия усилий. Евгений Дмитриевич Поливанов, выдающийся отечественный лингвист, говорил: «Коллективно-психологический фактор, который всюду при анализе механизма языковых изменений будет проглядывать как основная пружина этого механизма, действительно, есть то, что, говоря грубо, можно назвать словами: «лень человеческая» или — что то же — стремление к экономии трудовой энергии».
Отдельные эпизоды экономии-лени мы легко можем наблюдать в повседневной жизни. Мы «съедаем» окончания или целые фрагменты слова: [Юль], [Саш] [здрасьте], [тыща]. Используем аббревиатуры вместо полных наименований: ФГБОУ ВО ОмГПУ. Сокращаем фразы, отделываясь обрывками: «женщина… там стояла» вместо «я занимала очередь за женщиной, которая стояла там у стены».
Глобальная экономия, которая, по словам того же Е.Д. Поливанова, «помимовольна», может повлечь за собой существенные изменения в системе языка. Так случилось, например, с падением редуцированных (о них был предыдущий очерк): появились новые типы слогов и сочетания звуков, изменились границы морфем, произошла перегруппировка типов склонения и многое другое. «Помимовольная» экономия не вызывает у человека протеста, она не происходит мгновенно и практически не ощущается.
А вот экономия в потоке наблюдаемой речи нередко подвергается критике. Никакого «норм» — говори «нормально»! Эта критика может быть справедливой: аббревиатуры, если их много, способны существенно затруднить восприятие текста, а обращение [Мариванна] не блещет вежливостью.
Обсуждая и осуждая лень, будем помнить следующее. Язык, во-первых, сам предоставляет возможности экономить (так, причастия позволяют избавиться от придаточного предложения). Во-вторых, он предоставляет возможность выбрать — экономить или нет: можно выговорить «Александр Александрович», можно «Сан Саныч», можно выбрать промежуточные варианты — всё в зависимости от ситуации общения и вкуса / настроения / образования / привычки говорящего.
Есть еще один важный вопрос. Что именно будем экономить? Язык, верный своей природе, предлагает нам выбор: можно экономить произносительные усилия (как почти во всех примерах выше), а можно, так сказать, мыслительные.
Посмотрим на слово «сейф» и словосочетание «несгораемый шкаф». Когда слово «сейф» появилось, оно, конечно, вызывало неудовольствие — заимствованное же. Но оно осталось — носители языка предпочли освоить новое слово, т. е. отяготить память, но не выговаривать целое словосочетание.
С аббревиатурами история неоднозначная. Они позволяют экономить усилия говорящего/пишущего (механические), но усложняют жизнь слушающего/читающего (мыслительные). Человек может не ощущать этих нюансов, просто не задумываться о них. Может, напротив, сознательно «пудрить мозги» слушателям.
Вспомним описание новояза из романа «1984» Джорджа Оруэлла. Размышляя о фразе «Старомыслы не нутрят ангсоц», Оруэлл соотносит ее с версией старояза «Те, чьи идеи сложились до Революции, не воспринимают всей душой принципов английского социализма» и признаёт, что это не одно и то же, потому что за словами-обрубками новояза стоят смыслы, которые носителям старояза и не снились.
В общем, язык сам изменяется под влиянием «лени человеческой» и дает возможность говорящим лениться. Но! Здесь и сейчас язык лениться не заставляет — это выбор человека.
Теперь коротко о жизни-жестянке. Как говорится, есть экономия и есть экономия. Филология — такая наука, которую любят упрекать в непрактичности, оторванности от жизни, почти в ненужности. В этом же упрекают и филологов, без конца требуя экономического эффекта от научных исследований.
Не получая ответа, какую материальную выгоду сулит издание, например, нового словаря, эффективные менеджеры считают филологию одной из самых подходящих сфер для реформирования. В вузах объединяют кафедры и факультеты, ломая традиции и делая больно людям. Люди, которым больно, делают науку без прежнего энтузиазма. И вот новый словарь не издан.
Переживём? Прямо сейчас переживём, конечно. Однако чтобы сегодня мы в несколько кликов мышки получали перевод с одного языка на другой или адекватный ответ на наши поисковые запросы, беседовали с Алисой или Siri, кто-то непрактичный в прошлом должен был создать словарь.
Смысл фундаментальной науки в том, что она определяет будущее. И если из-за разгула экономии в настоящем в будущем какой-нибудь мальчик решит не идти с рыбным обозом в столицу, хорошо ли это будет?
