— Мир сегодня так быстро меняется, многие отрасли, может, отомрут, — начал Кудрин встречу. — А человек получает базовое образование раз и навсегда. В современных реалиях необходимо, чтобы оно было непрерывным. На факультете мы даем удочку и учим ловить рыбу, а не просто изучаем что-то один раз. Человек, подсчитано, может восемь раз сменить место работы, причем не всегда по профессии. Ему нужно уметь использовать навыки образования и приспосабливаться. Поэтому одно из свойств нашего факультета — чтобы человек мог соединить две или три области. Вещи возникают удивительные, абсолютно не типовые. Одни из важнейших свойств, которые сейчас необходимы, — это междисциплинарность и критическое мышление.
— Вы говорили, что падение цен на нефть открыло новую реальность, какие тренды появились?
— Как я сказал, в ближайшие пятьдесят лет существенно поменяется облик отраслей. Через десять лет в России значительное количество машин будет без водителей, и мы к этому привыкнем. В результате аварийность сократится многократно. Машина не пьёт, она будет поступать автономно, не будут сталкиваться. В связи с этим люди пойдут учиться не на водителей, а более интересным профессиям. Через десятки лет солнечная энергия заполнит производство. Уже запускаются микрорайоны, города, которые работают только на солнечной энергии. В беседе с одним из представителей нефтеотрасли говорилось, что на 20% увеличится доля использования нефти, но альтернативные источники будут расти ещё быстрее.
Мир будет быстро меняться. Поэтому образование должно все время думать, как приспосабливаться к этому, как сделать его непрерывным. Вещь, которая меня поразила, когда я ездил по университетам разных стран, — курсы для любого возраста, причём разных сроков. Можно на неделю или на год записаться и чему-то научиться. Люди тратят на это часть своего отпуска, а где-то и работодатели доплачивают. Только так можно поддерживать свою конкурентоспособность. Ещё меня потрясло то, что все взрослые хотят входить в попечительский совет школы, университета и влиять на судьбу образовательных программ. Хотят, чтобы их университет в чем-то стал передовым, и вкладываются в это. Это и престижность работы в этих советах, и методика программ не такая бюрократическая.
| |
|---|
— В каких сферах конкурентоспособна Россия?
— Россия очень сильно зависит от нефти, что было не всегда. Если сравнить статистику, в 2013 году цена на нефть была самой высокой. И тогда мы должны были задуматься — а будет ли она такой всегда? Тогда драйвером была американская промышленность, потом темпы снизились, и сейчас таким драйвером оказался Китай, но он уже закончил рост. Это одно из объяснений, есть и другие. Может, когда-то ещё стоимость нефти вырастет, но с учётом новых источников энергии этого может и не быть. Раньше Россия экспортировала около 350 млрд нефте- и газопродуктов. Сейчас с учётом падения цен на нефть — около 200 млрд. Сейчас мы чувствуем, что нефти не хватает, и перспектив доходов от неё будет ещё меньше. Нам нужно научиться производить такой же объём изделий, но чтобы экспорт не зависел от нефти. Инфляция прыгнула только из-за импорта, который стал в два раза дороже. Где взять эти товары? Мы должны произвести что-то лучше Apple. Сделать нечто, что другие не успели сделать.
Грэхэм сказал, что Россия уникальна по производству идей, но не умеет это коммерциализировать. Как научиться зарабатывать на наших технологиях? Грэхэм сделал пессимистические выводы — Россия не сможет. Сейчас в этом лидирует США, скоро их до гонит Китай. Россия не может ставить себе задачу повторить всех. Надо взять те технологии, которые существуют, и сделать своё, уникальное. В связи с этим нужно выращивать таких ребят, которые умеют придумывать. Не факт что все стартапы будут успешными, но некоторые — да. Один человек, фамилию не буду называть, сказал, что двадцатилетние уже не станут движущей силой, нужны шестнадцатилетние. Причем, по его словам, площадкой для роста может стать тот же Minecraft — это стратегия, это коммуникация, это английский язык. Все это формирует новые навыки.
— Необходимо ли разделить монополии в нефтегазовой сфере?
— Да, необходимо. Монополии, по сути, неестественные. И в газовой отрасли есть серьёзные проблемы, которые нужно решать.
| |
|---|
— Почему у вас не сложился тандем с Грефом?
— Мы с ним продолжаем работать. Сейчас экономика другая, но многое сделано. В результате структурных реформ, которые мы начинали в 2002 году, мир признал за Россией создание в стране рыночной экономики. Она молодая ещё. Очевидно, мы не должны успокаиваться на этом. Тем более с такими ценами на нефть. Тогда была модель экономики спроса: люди стали больше покупать, а качество не надо было так сильно наращивать. А сегодня выяснилось, что спрос расти не будет. Что же производить? Надо производить импорт, но дешевле и качественнее. Мир идёт к тому, что в год каждое изделие должное быть обновлено. Мы видим это на мобильниках. Нужно признать ошибки, сделать выводы и создать институты инновационного развития.
— Как поднять малый и средний бизнес?
— Им тоже нужна помощь и поддержка, чтобы начать работать. Ставка по кредитам непосильная. Если инфляция снизится, можно с уверенностью сказать, что малый сектор получит новое дыхание. Надеюсь, это все-таки произойдёт в ближайшее время. В том числе через креативные индустрии. Считается, что нужно больше уделять внимания промышленности. Но сейчас мир идёт таким путём, что сфера услуг поднимает её. У нас это парикмахерские, а в мире — страховые, финансовые услуги, логистика. Это базовые вещи, которые поднимают промышленность. Успехи конечной продукции лежат на сферах предшествующих — то есть услуг. Microsoft, Apple имеют до 40% инженеров, остальное — дизайнеры. Но не в плане одежды, а которые умеют соединять сложные вещи и учат нас науке. Эта сфера преобразует продукцию и влияет на экономику, дает перспективу промышленности.
— Насколько эффективна политика, когда регионы берут кредиты?
— Я считаю, что это неэффективно, нужно искать другие рычаги. Когда я был министром, мы даже премировали регионы, которые были эффективны. Мы считали, что регионы должны уметь себя обеспечить. Но с какого-то момента субъекты стали брать на себя непосильные обязательства, и от этого растут кредитные долги. Произошло снижение кредитоспособности. Федерация решила выйти за счёт бюджетных кредитов. Но войти в это легко, а выйти нет. Бюджетные кредиты сегодня — это зло, от них нужно уходить. Вместо инвестирования образования, дорог отдаются средства на финансирование себя. Эти отношения нужно перестраивать.
| |
|---|
— Как заставить молодежь идти в бизнес?
— Я поддерживаю идею, что нужно поддерживать предпринимательский дух. Но с бизнесом зачастую связывают преступления, возникло ощущение, что бизнес хочет обмануть и нажиться. В нашей экономике инвестиции достигают 400 млрд долларов. Из них 80% — частные. Если мы хотим поднять страну и чтобы люди не уезжали, это может сделать только частный сектор. Государство будет заниматься только соцобеспечением, у нас нет программы по развитию частного сектора. Он снова уходит в тень, это большая ответственность власти. Количество госсектора раздуто. Это не учителя и врачи, а всякого рода управленцы, которых нужно сокращать. Вот почему молодым в любом случае будет легче найти себя в частном секторе.
— В регионе поддержали 400 предприятий АПК, часть которых заведомо убыточны. Может, стоит направлять эти средства на другие сферы?
— Мы вынуждены поддерживать сельское хозяйство, но можем сделать его менее убыточным, если снизим издержки в части транспортировки, газификации. Не думаю, что сейчас эти субсидии стоит перераспределять. Там погубим, а здесь ещё не выросло.
— Какие советы молодым специалистам, студентам можете дать о том, какие компетенции развивать?
— Непрерывное образование, междисциплинарность, не бояться быть предпринимателями, со студенчества попробовать быть ими. Нужно знать языки, иметь контакты, найти что-то такое, чего ещё нет. В Омской области предприниматели понимают, что могли бы производить новую продукцию при дополнительных возможностях, замещать импорт. Так и нужно. Главное — талант и предприимчивость.
— Три самые перспективные профессии?
— У нас в стране самый главный резерв в преобразовании — это программисты. Без них мы ничего не преобразуем. И их будет требоваться все больше. Работают теперь программы. Обама сказал, что им не хватает несколько миллионов программистов. Они понимают это. Конечно, ещё нам требуются инженерные и технические науки, но также важны дизайнеры, которые умеют соединять ранее не соединённые вещи в новый продукт, это своеобразные проводники человеческого прогресса.