Перед сеансом Незлобин настроил публику на фильм честностью и самокритикой. Он заявил, что дебют может быть и не хорош, но, по крайней мере, это искренняя попытка. «Мы старались», — констатировал он. И тут же отшутился: Расскажите друзьям, если понравится. И если не понравится, тоже расскажите». При этом режиссер признался, что рад начинать показы с Сибири.
— Я сам с Урала, так что здесь практически родные земли. Менее страшно стартовать отсюда.
После кино Незлобин вернулся в зал ответить на вопросы зрителей, которых оказалось немало, в отличие от отведенного времени. Началась беседа также с шутки:
— Вот круто. Я же говорил, что более-менее, — заявил он по поводу смеха во время фильма. — Мы старались. Это сейчас я такой спокойный, потому что много раз посмотрел со зрителями и вижу, что вроде работает. Как-то в себя снова поверил.
— Первоначально фильм назывался «Майские» и должен был выйти в мае. Почему решили переименовать?
— Потому что фильм «Майские» не может выйти в сентябре, это странно. Второе: изначально нам не нравилось это название, слово «майские» пахнет картошкой и колорадским жуком, дачей, на которую нужно ехать помогать родителям. А как мы знаем, первой в кинотеатр приходит молодежь. Нам важно, чтобы пришло много людей. Глупо создавать фильм, который 50 человек посмотрят на закрытом фестивале, покивают головой, обсудят высшие материи и разъедутся на своих «Бентли». Я думаю, что класснее разговаривать с миллионами людей. Просто меня не берут на фестивали, поэтому я так говорю (смеется — ред.).
Дату выхода поменяли вот почему. В декабре 2015 года была готова первая версия картины. Мы ее посмотрели и придумали, как сделать еще лучше. Слава богу, продюсеры пошли на это. Большинством голосов решили переснять финал. Раньше в нем было 15 минут экшн-комедии: все взрывалось, приезжал танк, был пожар. Но это все было не по-нашему, не по-русски, такая калька Голливуда. Мы вырезали хорошую дорогую сцену и сделали не комедию спецэффектов, а комедию характеров и чувств. Из-за этого фильм стал гораздо глубже.
— Как находите вдохновение?
— Для сценария пытались брать внутри себя. Было невыносимо сложно. Я его 18 раз переписал от руки, без функции «копировать-вставить». Каждый раз с продюсерами читали, комментировали, я приходил домой и писал с нуля, даже не открывал старую версию, чтобы мозг отфильтровал и вспомнились только крутые вещи. И еще где-то 34 редакции были с функцией «копировать-вставить» — там уже не до вдохновения было. Такая роскошь есть у людей, которые снимают фестивальные фильмы без сроков. Нам же дали деньги чужие люди, и сроки были. Но мы люди русские и, естественно, ничего в срок не делаем. Мы просто умирали.
— Что хотели сказать этим фильмом?
Что Китай не опасен (шутит — ред.). Светлаков хотел сказать, что каждый имеет право на ошибку. Вместе мы хотели сказать, что за любовь надо бороться. Недавно читал интервью Тарантино. Я себя, конечно, не сравниваю — просто люблю читать про талантливых людей. Он сказал, что если вы можете пересказать свой фильм в двух словах, то зачем было его снимать? Эта теория мне подходит. Каждая моя работа со Светлаковым — это некое исследование. Мы продолжаем исследовать нашу загадочную, веселую русскую душу. Для меня в фильме есть более глубокий смысл, если представить героиню как Россию, которая мечется и не знает, что выбрать. Вроде и в Европу есть дорога, и остаться той Россией, которая была, тоже не получается. У нас какой-то свой прекрасный, сложный путь, и его нужно пройти.
— Во сколько обошелся фильм?
— Первоначальный бюджет был 65 млн рублей. Позднее, когда решили переснять финал, потратили еще 35 млн. Клянусь, ни я, ни Светлаков, не украли оттуда ни копейки. Но есть подозрения, что некоторые это сделали, и мы с ними больше не работаем. Тяжело вообще было делать. В России принято, что продюсеры зарабатывают, когда им говорят: вы снимаете этот проект. Им безразлично качество фильма. Мы пытаемся сделать иначе: если будет крутой фильм и на него придут зрители, тогда заработаем деньги. Мы можем снять плохой фильм, но мы будем делать это искренне. Можем просто ошибиться.
Я уже доволен, что это не очередная российская комедия, которая слеплена за полтора месяца. У меня растет дочь, и когда-нибудь она захочет посмотреть мои фильмы. И теперь я все делаю с прицелом, чтобы мне было не стыдно показать ей. Есть несколько фильмов, в которых я отказался от главной роли. Когда их смотрел, думал: слава богу, что это не я там. Пускай мои коллеги стали богаче, но я бы не вынес этого.
— Почему сами не сыграли роль в своем фильме?
— Я стараюсь учиться режиссуре. Это дебют для меня. Было очень страшно свою-то работу не выполнить, а еще работу актера брать… Актер-то из меня так себе. Говорят, почему Светлаков в «Выпускном» не играет? Потому что написали для него роль и поняли, что это издевательство над зрителем: его лицо встанет в трейлер, а в фильме он будет 30 секунд. И мы решили не обманывать нашего зрителя: пусть будут отдельно Светлаков и Незлобин — ребята, которые стараются. Но все равно никто не знает об этом, все равно выходят плохие комедии, и все считают, что их Comedy Club снимает. Хотя в этих фильмах просто ребята из Comedy играют. Мы с этим как-то пытаемся бороться.
— Было похоже на фильм «Любовь и голуби». Как вам в роли Меньшова?
— Меньшов гений. Но если говорить о фильме «Любовь и голуби», то время все равно уже ушло. В нашем фильме, мне кажется, есть дух времени, по нему видно, что это 2016 год. «Любовь и голуби» для меня шедевр, он вне времени. Если от нашего фильма хотя бы чуть-чуть веет этой картиной, то это лучший комментарий. Во время съемок смотрели его, думали над ним, разбирали на запчасти и, конечно, ориентировались. Но хотели сделать все-таки современным.
— Когда вы были в деревне и видели ли там своих персонажей? Фильм про реальную деревню?
— Смотря что считать деревней. Я, бывает, еду по Москве — раз: деревня. Потом опять Москва. Мне кажется, все наши города устроены по принципу много маленьких деревень в городе. Я не гулял по Омску, но гулял по Екатеринбургу, по Москве. Живу в Москве за третьим кольцом, и мне там страшно поздно вечером идти домой. Как в таковой деревне я не был давно, был на хуторе. Кто-то попивает спирт, кто-то смотрит философски. Конечно, пишем про тех, кого видим.
Мы начинали писать как что-то про шашлыки, когда все выезжают на природу на майские праздники. Когда приходили к московским режиссерам, они спрашивали: на шашлыки что ли много людей ездят? Что это вообще за выезды? Мы поняли, что человек, который ни разу не падал в костер, не снимет наш фильм, поэтому решили делать сами.
— Смеялись сами во время фильма?
— Была сцена — разговор с таджиком. Это актер, который приехал из Душанбе, и он вообще не понимает русский язык. Ему нужно было сказать реплику: «Что вы так под Америку легли?» Он говорит: «Что вы так под Америку гли-гли». Говорю: «Ле-гли». Он смотрит прямо на меня: «Гли-гли-гли». Там просто «Наша Раша» началась. Этот разговор минут 15 длится, если у меня хватит сил, я когда-нибудь его в интернет выложу.
— Были трудности во время съемок?
— Трудностей было очень много. Изначально маленький бюджет, нам его не хватало. Государственный Фонд кино не выделил деньги. Видимо, есть фильмы хуже, и им нужнее. Только на съемках выяснилось, что у нашего немца (актер Филипп Рейнхард — ред.) аллергия на ос: он опухает и может умереть. А это 15 километров от Геленджика, медицины никакой. Приехали на площадку, и он просто убегал от ос, говорил реплику и убегал из кадра. Там оказалось осиное гнездо, а рядом еще пасека. И все пчелы, осы прилетали к нему. Сейчас весело, а там был кошмар какой-то. Стоят 70 человек, дорогое оборудование, а мы не можем снимать. В какой-то момент приехал осолог, но убивать ос не очень хорошо. Осы-то наши.
Считаю большой заслугой, что приехали на площадку за 10 дней, и актеры ходили там, разыгрывали сцены. И они оживили декорации, поняли, что живут в этом домике. За кадром работа сумасшедшая была. И один раз, когда героев расстреливают пейнтбольными ружьями, я попросил по-настоящему их зарядить. Немец был поражен. Он снимается в Европе, привык, что там стоит четыре «скорых», профсоюзы, страховка. А тут просто «на! на!» из ружей. Было очень весело. Мне.