Рецензия на спектакль «Севильский цирюльник, или Тщетная предосторожность»: объединили Бомарше и Россини

Для него это первая постановка в кукольном театре. Однако это не в чистом виде кукольная постановка — тут прежде всего играют живые актеры, причем именно молодые. В частности, Фигаро сыграл Виктор Капустян — и это его первая роль в «Арлекине» вообще. На нем же и роль самого Бомарше — этакий одновременно резонер и автор, ведущий диалог со зрителем.

Гуревич не только объединил оперу и пьесу, а кукольный театр и даже театр теней тут вплетены очень искусно. И к тому же есть и балет, причем в очень комической форме. Это абсолютный синтез — и приятный, и легкий для восприятия. Два героя — алькальд и нотариус — вообще выходят на ходулях, добавляя зрелищности тем более.

Плут Фигаро Капустяна — легкий, изящный, пронырливый. Он как будто создан для гениальных многоходовочек и одновременно благих дел, которые на пользу влюбленным. Словом, Виктор со своей задачей тут справился. Не менее интересны и другие актерские работы. Уморителен буквоед и застенчивый стяжатель Базил (Данил Чернов), нелеп, подозрителен и разухабист Бартоло (Дмитрий Исаев) — он тут и разъезжает на скейтборде, и плетет интриги, но в итоге сам оказывается обманут, интересен в разных перевоплощениях граф Альмавива (Артур Арутюнов). Альмавива даже появляется на сцене в «парадке» современного десантника-дембеля — и как бы это тоже оказывается органично.

Режиссер в целом поддержал тенденцию актуализировать классику, вставив современных «фишек» то тут, там: хит группы «Грибы» «Между нами тает лед», слуги, подозрительно похожие на нынешних таджикских гастарбайтеров, боксерский матч как форма дискуссии Бартоло и Альмавивы, уже упомянутый скейтборд и многое другое.

После того, как накануне в «Арлекине» прошел общественный просмотр «Севильского цирюльника», режиссер ответил на вопросы журналистов:

Как выбрали такой вариант с объединением оперы Россини и пьесы Бомарше?

 — При встрече в «Арлекине» возникла эта идея. Бомарше я люблю, пьесу «Фигаро» уже ставил в других театрах, хорошо его знаю, оперу эту люблю, потом, когда переговоры с театром вывели на это название, это соединение логически возникло. Кукольный театр, синтетический, оперу по-настоящему не споет никто, соседние сферы. Все совместно возникло.

Почему решили взять для постановки именно первую часть этой трилогии Бомарше?

 — Первая часть — менее раскручена, менее известна, с моей точки зрения — недооценена. Плюс божественный Россини. Есть и божественный Моцарт, конечно, но Россини — это как бы более допустимо.

Понятно, что сейчас многие режиссеры стараются осовременить классику. Как в данном случае этот прием применили вы?

 — Я просто не понимаю, как можно ставить пьесу, если она 1885 года, в тех реалиях. Вы не понимаете, я — тоже не вполне. Это невозможно. Поэтому понятно, что вот что-то современное, как-то приблизить, для меня все эти ситуации органичны, а характеры те же, проблемы те же. Потом есть прелесть столкновения этой реальности и той, «театр — театр».

Спектакль в ближайшее время сыграют в театре 29 марта.

Кирилл Янчицкий