«Равнодушие и халатность убили моего новорожденного ребёнка. Мы с мужем доверяли врачам — каждому, как Богу, до последней минуты, неукоснительно выполняли все указания. Теперь, после этих кошмарных двух недель, все, кто в белом халате, для меня убийцы», — с таким душераздирающим письмом обратилась в редакцию жительница села Карманово Саргатского района Татьяна.
Татьяне 18 лет, ее мужу 24. Оба из многодетных семей, они мечтали создать и свою — такую же счастливую и дружную. Когда выяснилось, что Татьяна ждет мальчика — ее супруг был в восторге. «За всю беременность она даже не чихнула ни разу! — со слезами в голосе рассказывает муж Виктор. — Мы с нее пылинки сдували. А тут такое дикое отношение, как будто мы не люди! Врач, которую мы считаем убийцей нашего малыша, ходит с нами по одной улице и даже не здоровается. Не говоря уже об извинениях».
Трагические события начались 3 октября. Татьяну со схватками привезли в Саргатский роддом. Накануне она общалась с младшей сестрой и заразилась от нее ветрянкой. Рожать ее привезли уже всю покрытую красными пузырьками. Но была суббота, делать анализы никто не стал, и женщину положили в одну палату со всеми. «Я ела в столовой и даже рожала в общем зале! — вспоминает девушка. — Сколько инфекции разнесла за это время, даже не представляю! Только в понедельник диагноз, о котором говорила сразу, подтвердился. Меня перевели в отдельную палату, а в роддоме устроили экстренную помывку».
5 октября роженицу с младенцем уже выписали домой. Врач-гинеколог и местный педиатр успокоили молодую маму, сказав, что опасности заразиться для малыша нет. Но спустя неделю Татьяна с ужасом обнаружила на тельце сына такую же сыпь, какая была у нее. Перепуганные родители вызвали местного врача, та позвонила в Саргатку. «Заведующая детским отделением саргатской ЦРБ отказалась принять нас в больницу, сказав, что у нее в отделении сейчас 16 детей и ей наша зараза не нужна, — рыдая, рассказывает девушка. – Дала распоряжение мазать ребенка зеленкой и поставить "Нурофен"».
От такого дистанционного лечения младенец, по словам молодой мамы, слабел на глазах. В саргатскую реанимацию малыша согласились везти только после того, как температуру уже не удавалось сбить ничем. Приехавшая заведующая детским отделением саргатской ЦРБ, за несколько дней до этого отказавшая мальчику в госпитализации, заявила — состояние ребенка крайне серьезное, его могут потерять в любой момент. «Нас привезли вечером, — продолжает мама мальчика. — В ЦРБ, как я потом узнала, работают два врача-реаниматолога — оба мужчины. Ночью к нам подходили только какие-то женщины. За все время поставили три укола и свечку — и все!».
В ту роковую ночь в реанимации должен был дежурить молодой врач, приехавший в Саргатку из города по программе «Земский доктор». Где он был все это время и почему оставил умирающего младенца без присмотра, сейчас выясняет следствие.
Вот телефонный разговор корреспондента с молодым специалистом:
— Я не хочу это комментировать, — оборвал мужчина. — Я пришел утром — что вы от меня хотите?
— Ребенка в реанимацию привезли накануне вечером. Получается, он всю ночь прождал вас?
— Получается так.
Утром, когда младенец уже начал хрипеть и биться в судорогах, пришедший на работу молодой врач распорядился дать мальчику кислородную подушку, а родителям – собираться в город. «Нас привезли в ДГКБ-3, — вспоминает Татьяна. — Но омских врачей не предупредили, в каком состоянии везут пациента. Специальный бокс для сына никто не подготовил. Мы еще полчаса ждали, пока это сделают. Городским врачам пришлось осматривать и пытаться как-то реанимировать ребенка прямо в машине. Потом его забрали. Это был последний раз, когда я видела сына живым».
Но со смертью младенца это чудовищное испытание для семьи не закончилось. Приехавшей забирать тело сына после анатомирования ребенка матери заявили, что оно… исчезло.
«Я запаниковала, позвонила своим родителям, тем с огромным трудом удалось выяснить, что его в спешке увезла из морга районный педиатр Саргатки, — рассказывает Татьяна. — На вопрос зачем, она ответила что-то невнятное».
«Самое дорогое нам в жизни сокровище положили в нетесаный грязный ящик, кое-как сколоченный ржавыми гвоздями, — вспоминает бабушка мальчика Татьяна. — Когда сняли крышку — я чуть не потеряла сознание: тельце лежало на досках, прикрытых пакетом из супермаркета, завернутое в пеленку серо-грязного цвета. Голова без крепления, болталась так, что весь ящик залило кровью. Разве это не кощунство, разве так могли поступить люди, да еще врачи?!»
Все Саргатские медики комментировать ситуацию отказались:
— А почему вы мне, вообще, звоните?! — изумилась доктор.
— К нам обратилась мама погибшего мальчика.
— Вот что они все жалуются! — продолжала возмущаться врач.
— У них ребенок умер.
— Ну и что, что ребенок умер? Родят другого. Вот раньше умирали, и никто об этом даже не знал, а сейчас устроили истерику!
К слову, это не первое ЧП со смертью младенца в Саргатской ЦРБ. Месяцем ранее там погиб еще один новорожденный. Его семья также уверена, малыш скончался по халатности врачей. У обеих семей отказались принимать заявление в местной полиции, сославшись на то, что состава преступления нет. Ситуация изменилась, когда начали задавать вопросы уже журналисты. Сейчас проверкой занимается Следственный комитет. Редакция в свою очередь обратилась за разъяснениями в региональный минздрав.
Ольга Богданова, замминистра здравоохранения Омской области, начальник управления организации оказания медицинской помощи женщинам и детям министерства здравоохранения Омской области:
– Ветряная оспа – острое инфекционное заболевание вирусной этиологии. Ветрянкой чаще болеют дети, и протекает она в легкой форме, не требующей специфического лечения и госпитализации ребенка. Но ветряная оспа у новорожденных – это та форма заболевания, которая часто осложняется присоединением вторичной бактериальной инфекции и характеризуется преимущественно тяжелым течением. Нет ни одного регламентирующего документа, обязывающего медицинский персонал наблюдать ребенка после контакта с заболевшей ветряной оспой матерью в условиях стационара. И в данном случае ребенок был выписан, передан на патронаж и регулярно наблюдался фельдшером участка. Но при появлении первых признаков заболевания, конечно, ребенок должен был быть госпитализирован в специализированный стационар для проведения противовирусной терапии. Существует стандарт оказания специализированной медицинской помощи детям при ветряной оспе, и он не был выполнен.
Сейчас мы проводим служебное расследование по случаю смерти ребенка. Рецензируются медицинские документы, проводится опрос медицинских работников, принимавших участие в оказании медицинской помощи ребенку. Безусловно, мы примем во внимание информацию из обращения родителей. На следующей неделе планируется проведение Комиссии Минздрава, в заключении которой будут обозначены все причины произошедшей трагедии.
Все, что касается опасений матери мальчика о возможной фальсификации медицинских документов, то, поверьте, в данном случае это достаточно легко определить и не позволить повлиять на решение комиссии.
Анна Микула
Текст опубликован в газете "Ва-банк.Омск" №47 (299) от 23 ноября 2015 года